Бывший футболист сборной России и московского «Спартака» Эдуард Мор является постоянным экспертом телеканала «Матч ТВ» и сопровождает своей экспертизой практически каждый центральный матч МИР РПЛ.
Перед Новым годом мы встретились с Эдуардом и узнали:
- Что нужно сделать «Спартаку», чтобы не провалиться во второй части сезона МИР РПЛ;
- Какие игроки стали новыми лидерами «красно-белых»;
- Как Мор сделал выбор в пользу «Спартака» и отказал «Зениту» в 1997;
- Тяжело ли было выжить на 100 долларов в месяц, когда на дворе 1998 год;
- О невероятных приключениях бразильца Робсона в «Спартаке»;
- Пытался ли Мор найти легендарного полузащитника «Спартака» Баранова;
- Ждет ли Владислава Радимова «ответка» за шутки в эфире «Матч ТВ»;
- Волнует ли Мора критика своей работы в прямом эфире.
«Слава богу, что в «Спартак» пришел тренер, который по духу чемпион»
— Как оцените шикарную концовку первой части сезона «Спартака»? Поначалу все очень скептически были настроены в адрес тренера и команды.
— Могу сказать, что я не ошибся в прогнозах. Это приятно. Даже когда был большой отрыв, я сказал, что верю в Станковича, потому что он сильный футболист и как тренер уже созрел. Видно, что он приехал тренировать с большим азартом и желанием. Ему нужно было чуток разобраться.
Понятное дело, что он не имел представления о нашем чемпионате, не знал команд, не понимал, что футбол довольно закрытый и преодолевать его сложно. Можно сказать, что уровень РПЛ упал, да, но футбол у нас остается сложным. Станковичу просто понадобилось время, чтобы найти схему и стабилизировать состав. В итоге «Спартак» заиграл, но пришла пауза, абсолютно не вовремя.
— В эфир попадает далеко не все. Какие у вас были мысли после первого тура и матча против «Оренбурга»? Многие болельщики уже ставили крест на команде.
— Та встреча не была показательной. Мы помним, что там и Соболев играл ужасно, да и до этого матча «Спартак» в Оренбурге безвольно проигрывал. Специфическое поле, не всем удается показать там свой лучший футбол.
Но я бы еще отметил игру против «Краснодара» в первом круге, после нее были мысли, что пора заканчивать с экспериментами и выжимать максимум. Тогда Станкович резко перешел на три защитника, в центре оказался Абена. Ну и «Спартак» в целом не понимал, что от них хочет тренер. Станкович играл на серьезном уровне и привык, что чем выше уровень игроков, тем они быстрее и лучше справляются с заданиями. Тут возникают проблемы, нужно быть проще и доходчивее объяснять, исполнители не такие гибкие, как в тех командах, где играл сам Станкович.
— Игра с «Краснодаром» дома — переломный момент?
— Думаю, да. После того матча больше не было никаких экспериментов. Если и было еще что-то в матче против «Локомотива», то потом уже точно все кончилось, пришли к единой схеме.
— Все помнят, как ругали Угальде прошлой весной. Какие у вас были мысли в конце прошлого чемпионата относительно Манфреда?
— Не могу сказать, что я сильно верил в то, что Угальде станет таким. Но задатки прекрасные. Видно, что он может искать позицию, открываться, играть в одно касание, но «Спартак» мало создавал для него.
В последних матчах прошлого чемпионата командой руководил Слишкович, который устроил полный коммунизм: играют все, поровну, не важно, как ты играешь. Вот в атаке поровну играли Угальде, Соболев и Игнатов. Двое были в старте, один на лавке. Понятие стартового состава было размыто, не было поставленной игры в нападении. Угальде сидел на голодном пайке. Да и Барко не было, они с Угальде думают на одном языке и комбинируют, подстраиваются друг под друга. Есть такие нападающие, как Холланд, а Манфред мобильный, ему важно участвовать в игре, тогда как у «Спартака» не было этого из-за Слишковича. Посмотрите на «Оренбург» с Мансильей, мы его сейчас не видим вообще. Ну и да, Угальде нужно было время на адаптацию.
— Говорят, что если и продавать Угальде, то только за десятки миллионов. Поступит достойное предложение из Европы — надо продавать?
— Нет, не вижу смысла. На данный момент какие-то суперденьги никто не даст. «Спартак» за вырученную сумму не купит сопоставимого по уровню футболиста. Даже если кто-то будет плюс-минус похожим на него, ему будет нужно опять время.
«Спартак» в двух очках от чемпионства, у них не стоит вопрос финансового выживания и заработка. Нельзя делать что-то в ущерб себе. Если человек заиграл — нужно пользоваться. «Спартак» не та команда, которая берет игрока, чтобы на нем заработать. Думаю, что и акционерам клуба это не нужно. Повторюсь, есть все шансы на чемпионство, и Угальде играет.
Самый плохой вариант, который просматривается, — сам Манфред придет и скажет, что не хочет играть, отпустите меня, иначе я буду заниматься фигней. Вот тогда нужно его продать, потому что немотивированный игрок команде не нужен. Именно из-за этого я рад, что «Спартак» продал Соболева. Футболиста с таким отношением за последние месяцы в команде можно было бы и бесплатно отдать, а тут еще и продали. Надеюсь, что Угальде не будет настаивать на трансфере и еще поможет «красно-белым».
— Вы упомянули Барко. Создалось ощущение, что это чуть ли не единственный игрок в «Спартаке», который не терял в качестве по ходу первой части чемпионата.
— Но все равно были неяркие матчи. И в конце концов был этот психологический удар, когда его заменил Станкович. Я сидел прямо за скамейкой запасных, когда Барко еще раз подошел и ударил по чемодану, где были медицинские препараты. Станкович очень долго ему пихал за это, аж три раза к нему возвращался. И как-то после этого Барко пришел в себя и начал выдавать просто великолепные матчи.
Но в какой-то момент ему пришлось непросто. Опять же, его пребывание тут разбилось на три части: сначала был очень хорош, потом просто хорош, и вот концовка снова была очень хороша.
— Очень много игроков в этой первой части сезона сдали. То есть мы всегда привыкли, что Хлусевич, Медина, Зиньковский, Игнатов выдают плюс-минус хорошую игру. Выходят и картины не портят. С чем связан их игровой спад?
— Мы же здесь не можем сказать, сдал Игнатов или нет. Мы его на поле не видим. Я здесь скорее скажу, что тренер не верит уже в этих футболистов.
Давайте по персоналиям. Хлусевич. Вроде были у него шансы играть, но бывало, что и забивали из-под него, да и он выглядел не так ярко. Плюс — заиграл Рябчук при Станковиче, он начал очень много бегать. Вообще «Спартак» стал играть агрессивнее, больше атаковать. Защитникам разрешается как можно больше бегать в зону атаки, практически до углового флажка. И Рябчук, мне кажется, очень хорошо этим воспользовался, забронировал себе место на левом фланге.
Справа сейчас играет Даниил Денисов. То есть Хлусевич, может быть, и мог бы справа конкуренцию навязать, но Денисов здесь борьбу выиграл. И защитников, как правило, стараются не менять, не ротировать. Стабильность в составе — это признак мастерства команды. Можно Хлусевича продать, но можно и оставить, нет такого, что на него совсем не рассчитывают.
А вот что касается Зиньковского и Игнатова, здесь, к моему большому сожалению, все очевидно. Они вообще на поле не появились не только в матчах чемпионата, но и в кубковых встречах. Там, где уже давали поиграть всем вообще, их не выпускали. Это говорит о том, что Станкович вообще их не видит в команде. Мне жаль. Особенно Игнатова, он особый воспитанник. Ярко начинал играть, забивал «Наполи», с «Лестером» отдавал голевую и в прошлом году здорово играл. Но Станкович так видит. Сейчас нет позиций, на которых Игнатов мог бы вписаться в состав, просто исходя из схемы.
Если более детально по Зиньковскому, он же первые матчи играл и играл плохо. Я каждый раз смотрел и думал: вот это у Станковича терпение, что он все равно Зиньковскому верит и выпускает его в старте. Сейчас там выступает Маркиньос, который отдает отличные передачи за спину на Угальде. Опять же, Зиньковский не справился, не знаю, по каким причинам.
Медина как будто бы мог играть ярче и стабильнее, хороший игрок. Но тоже, где-то везло, где-то нет. Просто мог бы себя проявить получше.
Ну, а с Абеной как будто бы тоже все понятно, он в отличие от Маркиньоса не изменил о себе мнение. Понятно, что Миенти вряд ли тот футболист, который нужен «Спартаку».
У меня сложилось такое ощущение, что он как будто сам по себе. Захотел — сделал три шага влево или вправо. В тактическом плане совсем не обученный игрок. Ну, обычно же можно игрока научить, а тут даже как будто и намеков нет. Слишком многое объяснять надо. Слишком! И если в таком возрасте он настолько невпопад действует… Защита должна быть как часы, а от Абены не знаешь, чего ждать, абсолютно непредсказуемый.
«Если рассуждать, на кого похож этот «Спартак», то на команду Карреры»
— Вот вы сказали, что оборона должна быть как часы. Какая пара больше похожа на них Литвинов-Бабич или Дуарте-Бабич?
— Сложный выбор. Дуарте, может быть, лучше ведет единоборства, быстрее. А Литвинов лучше атаки начинает. Надо отталкиваться от того, как игра складывается. Но и с тем, и с тем было хорошо. Дуарте, когда вернулся, картины не испортил и в чем-то даже сделал лучше, хотя на нем уже крест ставили. При форс-мажоре он вышел и показал, что может помочь команде. Любой бы расслабился, а он не стал идти по такому пути. Не каждый выдержит длительное пребывание на лавке.
Так что, если «Спартак» собирается больше обороняться, играть против сильного соперника, где очень много игры один в один и скорость нужна, то здесь уж очень хорош Дуарте. Если «Спартак» собирается вскрывать чужую оборону и больше атаковать, лучше будет Литвинов.
— По поводу Бабича. Ожидали, что легионер, который играл в хорошем чемпионате, игрок высокого уровня, будет играть на уколах, отдаваться и особо не думать о деньгах?
— Бабич думает в том числе и о деньгах, потому что все же видят, что на него можно положиться. Догадываются, что он может получить контракт получше. И вообще, знаете, в мое время на ситуацию с уколами вообще не обратили бы внимание. Сейчас же все стали нежные, подобное воспринимается как некий подвиг, но я в этом ничего сверхъестественного и героического не вижу. Человек сделал то, что должен был.
Возвращаясь к деньгам, этим отрезком Бабич сделал лучше не только «Спартаку», но и себе. Потом же будет новый контракт обсуждаться, и у того же Бабича будет выше зарплата, потому что все знают, что он способен играть на уколах.
— Как всегда, все начинают говорить о том, что «Спартак» весной посыплется и пауза не пойдет на пользу. Что нужно сделать в межсезонье, кого купить, чтобы не испортить или сделать лучше?
— Сначала надо кого-то продать. И если список из восьми футболистов — правда, вот их можно продать. Тогда вполне возможно взять трех-четырех футболистов, которые усилят команду. И конечно, нужен еще один нападающий, потому что одного Угальде мало. Нужен крайний защитник и как минимум еще один крайний полузащитник, который играл бы также в атаке. Ну и четвертый в опорную зону.
Но будет еще одна большая проблема, с которой сталкиваются те, кто не сталкивался с такими большими паузами, — как подготовить команду к первым весенним турам, распределить нагрузку, чтобы не было провалов. «Зенит», например, хорошо играет каждый раз весной, потому что Семак уже давно работает в России и представляет себе, как команду подводить к этим матчам. Вот здесь будет очень опасное место для Станковича. Важно, чтобы рядом был кто-нибудь, кто через это уже проходил.
— Но мы же видим, что команда физически отлично готова. Как будто просто нужно прислушиваться больше к тренеру по физподготовке.
— А она когда отлично стала готова? Когда состав стабилизировался, и они начали постоянно играть. То есть здесь можно сказать, что футболисты в том числе за счет игр набирают. Сейчас же идет речь о небольшом отрезке после очень большой паузы.
— Очень многие начали сравнивать как раз этот «Спартак» с командой Карреры. Согласны?
— Если рассуждать, на какой «Спартак» похож этот, то соглашусь, на карреровский. Есть какие-то эмоции. Но опять же, почему напоминает? Потому что выигрывать начали. Там команда победила, стала чемпионом — болельщики начинают вспоминать что-то, что было последнее. Ну а так нынешняя команда не боится бежать вперед, ловит кураж, победы не вымучиваются.
— Ну и психологически команда стала сильнее. Раньше при потере очков лидерами «Спартак» под давлением их тоже терял и упускал шансы.
— Именно. Видно, что команда выходит выигрывать, это важно. Ну, давайте, можно же по-разному сыграть.
Вот мы помним две последние игры «Спартака» в чемпионате против «Зенита». Были 0:0 при Слишковиче, где стояли, отбивались и ни разу половину поля не перешли. И 0:0 в этом сезоне — это разные нули. При Станковиче пытались выиграть. И, опять же, сейчас команда выходит, побеждает, не боится пропустить, играет без страха. И все футболисты знают, что делать на поле.
Также появились лидеры, без них чемпионской команды не бывает. Ну просто не бывает. Все самые сильные команды всегда с ярко выраженными лидерами или даже двумя. Сейчас таковые — Барко и Угальде, они заряжают своей энергией других.
— Получается, Станкович выполнил одно из своих обещаний. Он говорил, что он заставит игроков поверить в себя.
— Заслуга Станковича здесь огромная. Футболисты под его руководством перестали быть той командой, которая не верила в себя. Слишкович же закрепил эту веру своей работой в «Спартаке», сделал абсолютно среднюю команду. Слава богу, что пришел тренер-антипод, который по духу чемпион, зарядил своей уверенностью футболистов.
— У нас как-то наоборот принято говорить — ну или было принято — что Слишкович пришел в «Спартак», ушел без поражений, стабилизировал команду. Такое ощущение, что идете против системы.
— Все, что он сделал — все было против «Спартака». Команда выходила не играть, а стоять сзади, радовалась ничьим, никакого стартового состава, никаких лидеров, никакой игры. Максимально средняя команда!
А чего стоит поражение в Калининграде? Выиграй матч — и финал в «Лужниках» против «Зенита», которого ждала вся страна! По сути, самый важный матч сезона был против «Балтики». И у него опять по ротации выходили какие-то футболисты. Выпусти ты уже сильнейший состав без всякого давления. Что это такое?! Это же вообще не про «Спартак» и не про главного тренера такой команды. Все, что можно было сделать плохого, — Слишкович сделал.
— То есть просто заморозил команду до нового сезона?
— Да. Старался скрывать все проблемы, а команда становилась хуже и хуже. Хорошие пресс-конференции, слова, всем давал играть, но по сути это был один сплошной регресс. «Спартак» не был «Спартаком». Команда была, образно говоря, «Рубином». Да и в понимании футболистов, в их психологии крылось, что они середняки, а главное — не проиграть.
— Что можете сказать про Амарала? Привез Угальде, Барко.
— Сильные футболисты, да. Лидеры, которые ведут команду вперед.
Но Амарал привез и Жозе. Футболист хороший, но вот он не может найти мотивацию заняться собой: сбросить вес, прийти в кондиции. Знаю, что его оставляли на базе, чтобы он бегал, приходил в форму, а он только прибавлял на весах. Вот не хочется, чтобы приезжали такие, как Жозе. Легионер приехал именно за деньгами. Не играю? Ну и ладно, у меня зарплата есть, меня не ставят — да мне же и лучше. Вот так не попали с игроком.
«Я же честно отказал «Зениту» и сказал, что «Спартак» — моя мечта. Что я могу сделать?»
— В ваше время были такие футболисты, как Виллиан Жозе?
— Да не могло быть такого. А как?! Мы же все зарабатывали на премиальных. То есть если ты не играешь в составе, и команда не выигрывает… На одну зарплату особо не проживешь.
— То есть условно в «Сатурне» не было таких легионеров?
— Я думал, что вы про «Спартак»… В «Сатурне»-то было!
Вот история. Приехали два серба в расцвете сил, все нормально. Поехали на сборы. Даже если что-то у них тянет, они на уколах бегают, стараются. После игры восстановительная, да-да, молодцы такие, не придраться. Потом с ними подписывают контракт на три года, мы приезжаем на базу, а они все… Ба-бах, вокруг изобилие, уже не бегают, ничего. И я спрашиваю: «Вы чего?». А один из них мне говорит: «Слушай, товарищ, я подписал контракт на три года. Все, мне хватит, чтобы я жил в Сербии. Вложусь в бизнес, мне на всю жизнь достаточно».
Их потом в наказание через месяц отправили во вторую команду, а они говорят: «О, как хорошо! Никакого давления во второй команде, играть не надо. Подписал контракт на три года, деньги-то получу, а эти три года в дубле проведу, не буду напрягаться, все великолепно, счастлив и доволен». Там реально был подход, что ругайте меня сколько хотите, не давайте мне играть, выгоняйте во вторую команду. Всё, они свою задачу выполнили.
— Как к таким людям относились коллективе?
— Никак. Они-то нам честно это говорили. Ставьте — буду играть, а если не планируете ставить — не буду. Ну и какие к ним претензии?
— А если их ставили, и они, допустим, не отдавались?
— Это же так все тонко. Как ты ему докажешь, что он не отдается? Смотришь — старается вроде.
— Бывает, допустим, от футболиста игрок убегает, а он просто встает и говорит: «А, ну ладно».
— Не, ну вставать никто не вставал. Это, конечно, уже перебор. Скорее просто человек приезжал на сборы, на матчи неготовым. Он может стараться, отдаваться, но у него не получится. Если ты сам себя не подготовил к этой игре, не вышел, то уже старайся — не старайся, ничего не получится.
— А в «Спартаке» были такие?
— Это было невозможно. Потому что, повторюсь, основным заработком были премиальные.
— Ну и плюс, давил авторитет людей, которые были в команде?
— Конечно. Да и в принципе, в «Спартаке» чтобы кто-то не добежал на тренировке или игре — не-воз-мож-но! Там вопрос стоял просто: если что-то не так, то пока-пока. Все старались деньги заработать именно за счет премиальных. А потом из «Спартака» же в сборную попадаешь, там и в Европу можно уехать.
— В одном интервью вы сказали, что узнали о переходе в «Спартак» от жены. В другом, что-то кто-то сказал об этом на трибуне в Луганске. Давайте финализируем: как вы узнали о своем трансфере в «Спартак?
— Первый раз я услышал действительно от жены. Потом ещё от кого-то начал получать слухи. А сам я об этом ничего не знал вообще. Просто слушал и слушал, что кто-то где-то там что-то слышал про меня и интерес ко мне. В итоге ко мне пришел и сказал Александр Никифорович Журавлев, легенда луганского футбола, защитник, один из тех, кто сделал чемпионом «Зарю» в 1972 году.
Он, кстати, в то время в команде не работал, был директором центрального луганского рынка. Но какое-то отношение к клубу имел. И он говорит: «Вот тут «Спартак», надо поехать. Там тебя встретят». Встречал меня небезызвестный Юрий Белоус (футбольный функционер — прим. Матч ТВ).
— Ехали поездом?
— Верно.
— То есть получается, по сути, в неизвестность? Вроде как «Спартак», но никаких деталей.
— Ну да. Я вообще ничего не понимал, просто сказали: «Тобой интересуются, хотят посмотреть».
У меня тогда вариантов-то было много. Ясно было, что я уже куда-то да перейду. Просмотр был и в харьковском «Металлисте», где тренером был Фоменко. Естественно, там все были довольны, хотели меня купить, предлагали деньги «Заре». И, как понимаю, «Спартак» больше отдал. Я в принципе знаю сумму, там вроде в два раза больше отдали. Ну и по зарплате были более привлекательные варианты.
— Почему в итоге выбрали «Спартак»?
— Когда услышал слово «Спартак» — все, мне ничего было неинтересно. Я с детства мечтал.
— И вот осуществление мечты.
— Это прям все, да! Вот этот вариант и больше никакой, только «Спартак». Ни одна любая другая команда мира — вот прям реально мира — меня бы так не возбудила, и я бы так не полетел.
— Совсем недавно у меня было интервью с Виктором Савельевичем Онопко, который тоже из Луганска. И там он как раз рассказывал о своих первых днях в Москве, что это был шок. Как прошли ваши первые дни? 1997-98 год, вы сходите с поезда.
— Да никак, я жил на базе. Даже в Москве ничего не видел. Ну да, пробки уже были, манеж ЦСКА помню. А так… все было очень просто: команда сыграла, сели в автобус и поехали на базу. Вот собственно и всё.
— Даже на электричке с базы не выбирались?
— У меня в Москве жила тетя, да и сейчас живет. Я часто бывал в столице, поэтому для меня не могло быть там чего-то нового. Ездил постоянно, раз-два в году, гуляли, ходили. Какого-то шока от Москвы не было. Я там даже более-менее ориентировался уже.
Мне больше всего нравился тренировочный процесс, футболисты, отношение к игре и подготовке. Все, о чем я мечтал в своей жизни в спортивном плане, — я увидел в «Спартаке». Все, за что меня ругали, говорили, что это неправильно и так быть не должно, — оказалось правильным. Все мои представления о футболе воплотились в жизнь тут, вплоть до мельчайших нюансов. Думал, что такого не бывает, а нет, бывает, в «Спартаке».
— Вы приехали в «Спартак» молодым 21-летним парнем. Как выстраивались отношения со старшими, была ли условная дедовщина?
— Молодым, да. Но я уже к тому времени четыре года играл на высоком уровне. Мне было не 16, все-таки. Жесткой дедовщины не было, все нормально.
Помню еще, что я только приехал, буквально провел несколько тренировок — и команда улетела на сборы. А мне не успели сделать визу в Израиль.
Остался в Москве, мне позвонил Белоус и говорит: «Пока нет команды, поедешь на турнир с «Зенитом» в Ашхабад». Буквально на следующий день я приехал в Шереметьево, а «Зенит» пересаживался в Москве на рейс в Ашхабад. И вот я еще поехал с «Зенитом». Сыграл несколько игр, забивал, отдавал. На дворе был 1998 год, главным тренером у них был Анатолий Федорович Бышовец. И вот он решил поговорить со мной, предложил остаться, условия давал отличные, говорил, что даст больше, чем в «Спартаке». А я ему: «Ничего не знаю, я в «Спартак».
Ну и потом мне уже позвонил Белоус и сказал, что нужно возвращаться в Москву. Я пошел еще раз к Бышовцу, перед финалом турнира и сказал: «Мне все понравилось, конечно, атмосфера, ребята, футбол, вы отличный тренер, вижу, что буду играть у вас». Бышовец добавил, что у них есть деньги, все здорово, а я ответил: «Ну вот «Спартак». Мне в ответ: «А почему в «Спартак»-то?». Я сказал, что не знаю, почему-то тянет туда. В итоге вернулся в Москву и подписал пустой контракт на пять лет, без условий.
— Бышовец по пресс-конференциям создавал ощущение обидчивого тренера. Мы все помним монолог про травники, человеческую мерзость, которой нет предела и так далее. Как думаете, на вас тогда обиделся?
— Думаю, что нет. Я же честно сказал, что вопрос не деньгах, а я мечтаю за «Спартак» играть в Лиге чемпионов. Закончили на том, что Бышовец сказал: «Мы тебя всегда рады видеть тут, если что-то не получится в «Спартаке», придешь к нам». Знаете, если бы я какими-то другими путями пошел, мол, мне дают столько в «Зените» и столько в «Спартаке», было бы одно. Но я же честно все сделал и сказал, что реально мечтаю. Что я могу сделать? В таких ситуациях спортсмен спортсмена поймет.
То же самое было, когда я уже играл за «Спартак» и ко мне пришли из федерации футбола Украины. Хотели, чтобы я играл за сборную. Вроде бы договорились, а потом я поговорил в клубе, и мне сказали: ну зачем ты тут играешь, отсюда — в сборную России. Позвонил, объяснил свой выбор, и мне пожелали удачи.
«В 1998 были деньги только на то, чтобы выжить. Знал все цены в палатках»
— Вы сказали про контракт без условий со «Спартаком». В одном из интервью вы говорили, что зарплата была в сто долларов. Как так вышло?
— Ну вот так, вроде того сказали: «Ты вот тут подпиши, а дальше по условиям поговорим». Подписал. Зарплата была прописана в рублях, эквивалентом в 300 долларов. А потом шандарахнул дефолт, и 300 превратились в 100.
— И каково жить тогда на 100 долларов?
— Тяжело, очень. Слава богу, что были какие-то премиальные. Но 1998-й для меня был худший год в финансовом плане. Хорошо, что я на базе ел, но мне же и домой нужно было что-то приносить кушать, дочка родилась. С премиальными набегало побольше.
— Берем эти деньги. Что вы могли себе позволить в то время?
— Ничего. Даже в какое-то кафе сходить не мог. Деньги на то, чтобы выжить. Знал все цены в магазинах и палатках.
— Отсматривали акции, как сейчас на смартфонах?
— Типа того, только у меня вместо приложений все было в голове (улыбается). Знал расценки на все. Тяжело.
— Когда изменилась ситуация с зарплатой и как?
— Подошел к Заварзину (бывший генеральный директор «Спартака» — прим. Матч ТВ) и сказал: «Хватит издеваться». Плюс Гриша Есауленко (футбольный агент, бывший вице-президент «Спартака» — прим. Матч ТВ) дал мне еще денег, поддержал немного. Заварзин положил зарплату в три тысячи долларов.
— Без вопросов?
— Я думал, что мне должны сами все сделать. Моя проблема-то всегда была в том, что я «Спартак» очень любил, идеальное все было для меня в клубе.
Но пришлось подходить. И да, тогда три тысячи долларов — это была минимальная зарплата в «Спартаке», меньше не было.
— Вы говорили, что хорошо общались с Робсоном.
— Жили в соседних домах, волей-неволей общались чуть чаще, чем с остальными.
— Помните про него какую-то забавную историю?
— Роби очень любит Россию, свой в доску просто. Невероятный парень, с которым было много приколов.
Тогда был очень популярен фильм «Брат». Собрались как-то и смотрели его в компании на квартире. Так вот, была там фраза: «Не брат ты мне…». А на поле Робсон всегда всем говорил: «Брат, брат, брат». Робсон как-то так снова крикнул на поле, а Вася Баранов ему: «Не брат ты мне» (смеется). Сейчас бы в суд пошли, подали бы за дискриминацию. Робсон сам такое провоцировал, юмор.
Еще помню, как Робсон заходит ко мне как-то и говорит: «Пойдем в парк пива выпьем». Собрались, сидим в парке. Достает пачку в десять тысяч рублей и спрашивает: «Нам этого хватит пива попить?». Я смотрю и говорю ему: «Робби, ты не волнуйся, нам этих денег с тобой на месяц хватит». Тогда это было почти 200 долларов, реально можно было месяц протянуть.
— Знаменитая байка, что Василий Баранов сидел в раздевалке и сказал: «Закончу карьеру — вы меня не найдете».
— Было. Сидим, обсуждаем, кто чем будет заниматься после карьеры. Кто-то говорит, что будет тренером, второй — другое, третий — что-то еще. Хлестов сказал, что заработает денег, отдаст жене, а она пусть складывает. Так и есть, все как хотел.
А Вася Баранов сказал, что купит себе дом, построит огромный забор, поставит аппарат с пивом и будет сидеть отдыхать. Как понимаю, так и происходит (смеется).
— То есть, с ним вообще никто после завершения карьеры не общался?
— Ну, я его не видел, вообще. Хотя мы жили с ним рядом в период игры за «Спартак», всегда в одной компании.
— Для вас это странно?
— Очень. Потому что Вася компанейский, открытый, душевный. С ним очень приятно общаться. Думаю, он рано или поздно выйдет с кем-то на связь.
— А сами пытались с ним связаться?
— Мы же не в «Ищи меня», тут другое, так не работает.
— Может, кто-то из одноклубников искал?
— Всегда, когда мы встречаемся, обсуждаем это. Всегда спрашиваем: «А что Вася? Может быть, кто-то звонил ему, узнавал как он?». Есть такое.
— Но никаких ответов?
— Никаких.
«Последние годы карьеры мучался, болело колено. Но играл, потому что хотелось»
— Не пожалели о своем выборе в пользу сборной России?
— Да нет. Но это болезненная тема, много раз про нее говорил. В какой-то степени мне не повезло, в чем-то сам виноват. Очень сильно расстроился, перестал тренироваться, обиделся на весь мир и футбол. Этого, конечно, нельзя было делать. Вот об этом сожалею. Я обычно сам с собой справлялся, потому что мне всегда все давалось тяжело, не был вундеркиндом, все только трудом достигал.
Переломный этап был в 2004 году, когда в чемпионате еще лимита не было. Романцев вернулся в «Сатурн», набирал команду. Сборная должна была играть на Евро под руководством Ярцева. И меня вызвали на турнир в Японию, где я отлично сыграл. Основными в сборной были Онопко и Игнашевич. Пересменка перед приходом Березуцких, но уже ушли Чугайнов и Никифоров. Мне тогда сказали, что я третьим центральным поеду.
Но чтобы поехать на Евро, нужно было играть в клубе, а Романцев подал в отставку, на его место в «Сатурн» пришел Борис Игнатьев. Привезли очень много легионеров, которые просто должны играть, их было 18 человек. Восемнадцать! И я понимаю, что меня в клубе не будут наигрывать. Понимаю Игнатьева, вопросов к нему нет, он решал свои задачи. Я попросил меня отпустить, потому что светит Евро, а он хотел на меня опираться в плане коллектива, вот и оставил. По итогу, я вышел только в 12-м туре, последнем перед чемпионатом Европы. Я честно тренировался, готовил себя к этому матчу, да и к Евро.
Плюсом ко всему, Онопко и Игнашевич получили травмы, на Евро вышли Шаронов и Бугаев. Мне было очень больно. Та ситуация меня надломила. Не должна была, но надломила.
— Насколько было больно смотреть на поражение от Португалии в таком контексте?
— Не было мыслей, что будь я на их месте, то мы бы всех порвали и стали чемпионами Европы. Были мысли, что шел к этому, тренировался, а меня там нет. Да вообще, просто поехать уже на такой турнир и быть частью команды — это уже счастье. Было бешеное чувство несправедливости, что заслужил это, но я не там. Пришло разочарование как в футболе, так и во всем остальном. Откинуло меня это назад, и я перестал уже так отдаваться делу.
— Как будто бы еще рядом не хватило нужного человека, который бы направил в правильное русло? Агента, близких друзей.
— Возможно, но агентов не было как таковых в футболе, да и не было тех, кто как-то поддержал. Но опять же, тут дело не в том, что меня не поддержали, а я сам не справился. Не люблю думать, что кто-то виноват. Если бы поддержали, может, и справился бы.
В свое время было бы хорошо, чтобы подсказали, как деньги использовать. А так большую сумму денег вложил со своими лучшими друзьями по Украине в мукомольный завод — и все, с концами. Ни денег, ни друзей. Но если конкретизировать, в финансовом плане мне не хватило советов по жизни, а в футбольном плане я сам виноват. Нужно винить только себя.
— Был момент, когда почувствовали, что выбираетесь? Или после Евро все по накатанной?
— Без огонька, скажем так. Плюс, через два года еще и колено заболело, на котором были операции. Последние годы мучался, сильно болело колено, но играл через боль, потому что хотелось.
— Спустя годы, обсуждали с Игнатьевым всю эту ситуацию с 12-м туром, кучей легионеров и «мороз на банке»?
— Нет-нет, что было, то прошло. Мне обидно, но я его понимаю, опять же, он решал свои задачи. Другое дело, что мои задачи были более важные. Много раз его видел после этого в том же Останкино, но тему не поднимали.
— И у вас нормальные отношения?
— Да, спокойные.
«Радимов до сих пор подтрунивает надо мной после шутки про Тедеско и «Оренбург»
— Учитывая ваше отношение к футболу, самоотдачу, мечты, тяжело было заканчивать?
— Я закончил из-за колена, правда, мучался. Три года это длилось, еще с момента игры за Витебск в 2008 году, добил его тогда. Колено всегда набухало, ныло. С одной стороны, хотелось играть подольше, а с другой — колено.
Честно, была бы тогда Медиалига — играл бы там. Для тех, кто заканчивает, — идеально. В большом футболе ветеранам уже некоторым скорости не хватает и так далее, а в Медиалиге — отлично просто. Ну а я просто после завершения карьеры катался с ветеранами «Спартака» и играл, взяли меня в команду.
— Кроме игр за ветеранов, чем занимались?
— Пошел учиться в Высшую школу тренеров, открыл свою академию. Сейчас ею не занимаюсь, потому что времени мало, да и снова начало колено беспокоить. Думаю сделать операцию. Последние два года боль обострилась, ходить нормально не могу.
— Кто первый пришел к вам и предложил стать экспертом на телевидении?
— Да, знаете, на самом деле никого конкретного не было. Просто набрали и попросили побыть экспертом на две-три минуты перед игрой на «Спартаке», на бровке высказать ожидания от матча. Это был уже «Матч ТВ». Тогда вышел — сказал, через какое-то время позвонили и попросили побыть экспертом уже в студии. Ну прихожу и прихожу, говорю и говорю. Вскоре предложили уже с МАТЧ ПРЕМЬЕР, и со временем стал приходить все чаще и чаще.
— Первое время те, у кого нет опыта в кадре, сталкиваются с проблемами. С какими столкнулись вы?
— Вообще не было проблем. Да и вокруг меня не было людей, кто боялся камеры, микрофонов, студии и так далее. Мне наоборот понравилось. Сижу, обсуждаю, свои мысли доношу. Также понравились люди, с кем виделся. Я же оторвался от этого, школой занимался, а тут снова вижусь с футбольными людьми, погружаюсь в это. Тусовка.
— В эфире всегда много споров. С кем интереснее всего дискутировать?
— Они тоже бывают разные, с Серафимычем (Евгений Ловчев — прим. Матч ТВ) люблю зарубаться, но это все актерская игра, конечно. Ну не буду же я с Ловчевым прям спорить (смеется), а так да, с ним весело.
— Вы очень часто в студии вместе с Владиславом Радимовым.
— Ой, с ним вообще отлично, мы же и в жизни общаемся. Вот с ним можем прям неплохо так поспорить. Влад человек острого ума и языка, ему палец в рот не клади — как начнет выворачивать, что мало не покажется, будет туго. С Аршавиным тоже интересно. Вот, наверное, два человека, с которыми именно интересно: Аршавин и Радимов. Все из-за того, скорее всего, что они в теме.
— Были моменты, когда с кем-то было неприятно находиться в кадре?
— Было, да, но без фамилий и персоналий. Повторюсь, было, и не раз, и не два.
— А камера-то пишет. Как не выдать свои чувства и эмоции?
— Говоришь то, что должен, делаешь свою работу, и все. Если рядом кто-то несет чушь, нужно сделать так, чтобы твоих эмоций не увидел зритель.
— Универсальный способ есть?
— Не педалировать скользкую тему, корректно себя вести. Другого тут сделать нельзя.
Но, кстати, меня очень многому научил Дима Губерниев. Мы очень часто с ним встречались в Останкино, и он рассказывал о своей зарубе с Киркоровым. Они недолюбливали друг друга, на ножах были. Потом оказались в одном кадре и отработали как закадычные друзья, не разлей вода, а затем снова не здоровались. Сейчас у них отличные отношения.
Не нужно все приносить в кадр, нужно работать профессионально. Если «Матч ТВ» кого-то из гостей пригласил, я не могу демонстрировать, что он какой-то не такой. Я просто неправильно покажу телеканал, так нельзя.
— Какие советы давал Губерниев?
— Да их много было, на самом деле. Что главное — все по делу. Например, нужно всегда искать интригу.
— Последний момент, который разлетелся — инсайд-шутка про Тедеско в «Оренбурге».
— Да яйца выеденного не стоит. Радимов все доиграл (смеется). Уцепился за одно и давай давить. Я просто вспомнил, что есть такой инсайд, что Тедеско через агентов пробивает варианты в России. Просто в шутку сказал про «Оренбург». Понятно было, что я сижу и смеюсь. Влад доиграл, у него прям получилось.
— Впоследствии посмеялись и ладно, но, может, сказали ему что-то после эфира?
— Он до сих пор подтрунивает надо мной. Но я сказал ему, что тоже отыграюсь на нем. В его копилочку что-то тоже упадет, пусть не переживает (смеется).
— Есть какие-то задумки уже?
— Нет, все спонтанно. Если придется к слову — вцеплюсь (улыбается). Специально делать что-то не буду, придет само собой. Задачи четкой нет, но все будет. Опять же, все в шутку, ни в коем случае не в обиду.
— Многие используют инсайды для своих репортажей или для своего участия в экспертной студии. Есть в мыслях прийти к этому?
— Если мне что-то сказали конфиденциально — не произнесу. А так, если что-то можно сказать, — скажу. Я не гонюсь за таким в эфире, мне больше интересна аналитика. Бывает, что хочется позвонить, что-то узнать, но специально этого не делаю.
— Людей, которые часто на телевидении, много хейтят.
— Меня никто не хейтит. Да, есть комментарии под новостями и статьями, но это обычное явление. Чтобы мне в лицо кто-то что-то говорил — нет.
На комментарии в интернете мне вообще пофиг. Раньше я что-то смотрел, переживал, а потом понял, что там могут оскорбить вообще любого, даже святого человека.
— Ни одного дня не было, чтобы вы запарились из-за чьей-то реакции?
— Ни одного.
— Даже после слов про Тедеско и «Оренбург»?
— Там был один момент, но это человек, с которым мы видимся очень часто и общаемся. Несколько злобных постов были, человек пытался меня укусить, сделать мне больно. Писал все именно с плохим подтекстом. Я, если честно, офигел просто.
— А к обидным высказываниям комментаторов как относитесь? После шутки про Тедеско их тоже хватало.
— Абсолютно нормально, я тоже кого-то поддеть люблю. Опять же, для меня главное — без злобы и иголок.
Генич после истории с Тедеско мимо не прошел, знаете ли. Там же потом были высказывания Дзюбы, на которые Костя ответил словами про псину. Я захожу через несколько дней после этих слов на МАТЧ ПРЕМЬЕР, там сидит Генич. Ну и я решил обыграть, говорю: «Ни одна футбольная псина не поставит под сомнение мою карьеру футбольного эксперта». Посмеялись, все хорошо. Повторюсь, главное, чтобы все было без желчи.
— Раз уж вы сказали про Дзюбу. Артем недоволен комментаторами, как восприняли это?
— Все это вопрос вкуса. Комментаторы работают для широкой аудитории, и когда ты погружен во что-то — это может раздражать. Но я вижу, как комментаторы готовятся к матчам, приводят статистику, факты. А там же еще и ошибиться нельзя, разбираться нужно. Титанический труд! Другое дело, что есть перегибы, начинают себя считать суперэкспертами. Но это редко, в основном все в пределах разумного.
— У Дзюбы получилось бы работать комментатором?
— Он бы органично вписался, особенно на роль второго комментатора. Да и в роли эксперта ему было бы отлично.
Прямые трансляции матчей МИР РПЛ и FONBET Кубка России смотрите на каналах «Матч ТВ» и МАТЧ ПРЕМЬЕР, а также сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
Источник: matchtv.ru
