Александр Добровинский поддерживает московское «Динамо» с 1959 года. Даже на слушания дела о ДТП актера и болельщика «Спартака» Михаила Ефремова, где Александр Андреевич защищал потерпевшую сторону, адвокат приходил в бело-голубой маске (это было во время пандемии). Тем не менее у Добровинского нет ненависти к болельщикам других клубов — как он сам признается, относится ко всем с уважением.
Любовь к «Динамо» сказывается и на Добровинском-коллекционере. У него хранится золотая медаль Владимира Ильина, которую он хочет передать музею «бело-голубых», автограф Игоря Численко и билет на матч «Челси» — «Динамо» 1945 года, который он не продаст даже за 100 000 евро.
Корреспондент «Матч ТВ» пообщался с Добровинским о:
- других экземплярах в коллекции адвоката (всего их более 40 тысяч!);
- юридических советах, которые адвокат давал Александру Кокорину;
- молодом вратаре «Динамо», который может стать новым Львом Яшиным;
- игре в гольф с Иваном Лендлом, Евгением Кафельниковым и Алексеем Ковалевым;
- проблеме в работе Лички с молодыми футболистами;
- делах Сафонова, Промеса и Валиевой.
«На Личке камнем висит ответственность за результаты в РПЛ, это играет негативную роль»
— Как вам начало сезона для «Динамо»?
— Пройдена уже треть пути. Определились моменты, которое нужно исправлять, ведь все мы не рассчитывали, что «Динамо» будет на пятом месте. В прошлом игровом году замечательный тренер Личка подарил нам надежду на чемпионство, поэтому ожидания от этого сезона были велики.
Есть несколько факторов, которые нужно учитывать. Во-первых, это большая трансферная кампания «Зенита». Во-вторых, серьезные инвестиции «Спартака», который стал командой, где больше всего афроамериканцев, афроевропейцев. Ты не можешь различить — на поле команда Сенегала или московский «Спартак», в котором когда-то играли Нетто, Ловчев и другие наши звезды. В-третьих, стоит отметить «Локомотив», который хорошо работает с новичками, и сильный «Краснодар», который тоже хочет наконец-то стать чемпионом. Все это влияет на конкуренцию в нашем футболе.
— Что именно не получается у «Динамо» в этом сезоне?
— Тут есть психологическая составляющая — все ждут от Лички такого же результата, как в прошлом сезоне. Это вынуждает тренера очень плотно взаимодействовать с игроками, ответственность в каждом матче возрастает.
Личка опирается на знакомых игроков, ему сложно вводить в состав новых футболистов. В каждом матче я жду, что на поле выйдут Виктор Окишор, Денис Боков, наш потрясающий молодой вратарь из дубля Курбан Расулов. Я считаю, что это будущая звезда, если не новый Лев Яшин. Растет великолепный голкипер.
Личка никого из них не выпускает, давление на тренера увеличивается с каждым матчем, потому что команда потерпела три обидных поражения, которых не должно было быть — от «Зенита», ЦСКА и «Краснодара». Такие вещи просто так не проходят. В матче с ЦСКА лишь чудо спасло «Динамо» от разгрома в первом тайме, это была наша худшая игра за сезон.
По-моему, с молодежью вроде Гладышева, Гагнидзе, Бокова и Окишора мало работают. Также у нас просели два «края» в обороне: хуже стал играть талантливый Скопинцев. Думаю, скоро мы увидим кого-то другого на этом фланге. Даса травмирован, так что теперь кто-то из молодежи получит шанс. Артур Гомес также пока что не очень оправдывает ожидания, от бразильцев мы всегда надеемся на нечто сверхъестественное, а этого пока не происходит.
— Что изменилось по сравнению с прошлым сезоном?
— Самый удручающий момент для меня — пропала та великолепная игра без мяча, которая была в прошлом году. Личка — очень умный тренер, надеюсь, у него те же мысли, что я высказал. Нельзя играть только со своими любимчиками, хоть они и хорошие футболисты. Бывают провалы.
— Чемпионство в этом сезоне реально?
— Надежда на чемпионство есть всегда, иначе я бы не болел за «Динамо» с 1959 года.
Готов внести свою лепту. У меня есть талисман, с которым я решил расстаться, — золотая медаль Владимира Ильина 1954 года. Я хочу подарить ее нашему музею, у медали будет юбилей, пусть она хранится в копилке нашего музея. Буду верить, что золото окажется и у нынешней команды.
— Некоторые говорят, что последнее чемпионство «Динамо» в 1976 году нельзя назвать полноценным и настоящим, потому что тогда в чемпионате играли только один круг из-за перехода на систему «осень-весна».
— Я очень хорошо помню этот год. Люди могут говорить все что угодно, но в федерации футбола России «Динамо» значится чемпионом того сезона. А если бы другая команда заняла первое место, она не была бы чемпионом? Смешно.
— После недавних неудач «Динамо» стали появляться комментарии, что кресло под Личкой зашаталось.
— Опять же, все эти неудачи — кроме матча с ЦСКА — обидные и случайные. Думаю, Личка точно доработает этот сезон, [у руководства] есть к нему доверие. Я не вижу другого кандидата на сегодняшний день, вряд ли кто-то захочет сломать игру команды посреди года.
Менеджменту «Динамо» стоит провести с тренерским штабом круглый стол и поговорить о роли молодежи, которая рвется в бой с горящими глазами. Считаю, что Гладышев или Грулев застряли на каком-то этапе развития. Это ошибка тренерского штаба, молодых надо воспитывать и растить. Без обид и претензий к Личке — нужно устроить мозговой штурм и услышать все. На сегодня похоже, что на тренере камнем висит ответственность за результаты в РПЛ, это играет негативную роль.
— Вы часто общаетесь с руководством «бело-голубых» и в курсе некоторых клубных дел. Можете назвать какой-то громкий трансфер в «Динамо», который не состоялся?
— Насколько я знаю, в свое время не состоялся трансфер Андре-Пьер Жиньяка. Матье Вальбуэна в свое время тащил, предлагал «Динамо» взять своего коллегу по сборной. Это был блестящий нападающий, он играл за «Марсель», мог перейти к нам, но уехал в Мексику, где играет по сей день.
«В моей коллекции более 40 тысяч единиц хранения, как говорят музейщики»
— Вы заядлый коллекционер. Что есть еще из спортивных экземпляров, кроме медали Соловьева? Что самое дорогое?
— Тут речь не о цене. Сколько бы ни стоил билет на матч «Челси» — «Динамо» с британского турне 1945 года, я его не продам, он лежит в сейфе. Это очень ценная реликвия, я не расстанусь с ней ни за какие деньги.
— Даже если предложат 100 000 евро?
— Мое сердце никогда в жизни не будет замирать при виде 100 000 евро. Оно замирает, когда я вижу «Динамо» и реликвию, связанную с клубом.
Также у меня есть разные билеты с чемпионатов мира, например, с четвертьфинала Венгрия — СССР на ЧМ-1966. Для меня ценна фотография Игоря Численко с его подписью, это лучший правый крайний нападающий в нашей истории. Есть фотография Льва Ивановича Яшина, когда ему вручают Кубок СССР. Мяч, подписанный игроками «Динамо» перед финалом Кубка Кубков. Это подарок Геннадия Еврюжихина.
— Говорят, у вас есть интересная коллекция картин Дейнеки. Расскажите про нее. Это ваше самое большое собрание?
— Не думаю, что это моя самая большая коллекция. У меня много собраний, кроме Дейнеки. Музейщики измеряют коллекции количеством единиц хранения — у меня их больше 40 тысяч. Конечно, есть и живопись. Я владею редчайшими вещами Дейнеки, например, эротическими картинами, про которые никто никогда не знал. Есть совершенно дивные вещи, включая редчайшие плакаты, сделанные Дейнекой. Мне нравятся 20-е, 30-е годы в искусстве прошлого века, включая живопись А. А. Дейнеки и А. Н. Самохвалова. Я увлеченно собираю их творчество.
— Задумывались о том, кому оставите все это наследие, все ваши экземпляры?
— Я представляю пятое поколение коллекционеров в своей семье, но мне мало что досталось.
Весь архив Любови Орловой и Григория Александрова, куда входит бессчетное множество разных артефактов, завещан музеям. Я не продаю эти вещи, а передаю их школам и музеям, специализирующимся на кинематографе. Это очень интересная часть истории нашей страны. Многое я не вправе просто оставить у себя, это должно принадлежать людям.
У меня была огромная коллекция тибетских икон, которые называются «танка». Я подарил ее Калмыкии, ведь ее народ сильно пострадал в 1930–1950-е годы. Для меня не в новинку собрать что-то и подарить. Серьезные коллекционеры должны что-то изучать и отдавать людям.
— Считаете себя меценатом?
— Конечно, в какой-то степени считаю.
— Вы увлекаетесь гольфом. С кем удалось сыграть вместе?
— Мы состоим в одном клубе с Евгением Кафельниковым. Он стал олимпийским чемпионом по теннису и хотел повторить это достижение в гольфе. Однако ни один из великих теннисистов мира не смог это сделать, уйдя из своего вида спорта, ведь гольф — совершенно иная история.
Против Кафельникова я лично не играл, но он очень хорош — здоровый парень. Однажды я выступал за одну команду, а Евгений — за другую. Симпатичный человек, талантливый гольфист и великий теннисист.
Также выступали в одном турнире с хоккеистом Алексеем Ковалевым, это совершенно замечательный человек. Когда я играл в гольф в Таиланде, неожиданно оказался с теннисистом Иваном Лендлом. Прошли с ним 18 лунок, было приятно.
— Говоря про хоккей, вы гордитесь тем, что лучший хоккеист России Александр Овечкин — динамовец?
— Овечкин — величайший хоккеист своего времени, но лучший игрок нашей страны для меня — это Александр Мальцев. Овечкин — глыба, несдвигаемая с места, а Мальцев — виртуоз небольшого роста. Мечтаю увидеть, как Овечкин побьет рекорд Гретцки, но мое сердце принадлежит Мальцеву. То, что он делал на льду, это настоящий театр, великолепие.
— Каково вам было играть с болельщиком «Спартака» Кафельниковым?
— Пару раз видел его на хоккее в одной ложе, и он что-то даже говорил про наше «Динамо». Это было лет пять назад на игре хоккейной сборной России. У меня нет фанатской ненависти к болельщикам других клубов, я никогда не скажу: «Смерть свиньям», это не мое. У Кафельникова то же самое, я не слышал, чтобы он плохо говорил про «Динамо».
Аналогично и с Женей Ловчевым, с которым мы дружим. Мы оба не пьем алкоголь, кстати, поэтому сидим за чашкой чая и треплемся обо всем на свете. Ловчев — великий спортсмен, он никогда не говорил что-то уничижительное про «Динамо» или ЦСКА. Наоборот, делал только комплименты ребятам, против которых играл в чемпионате.
С Сашей Мостовым, Никитой Павловичем Симоняном — то же самое. Это профессионалы великого уровня, которые уважают своих коллег. Я тоже никогда не позволю себе сказать гадость в адрес команд-соперников.
«Дело Кержакова было самым сложным и успешным. Он забрал и не отдавал ребенка, мать не видела его полтора года»
— В вашей работе есть что-то похожее?
— Да. Когда выходишь на суд, никогда нельзя говорить что-то плохое об адвокате противоположной стороны: «плохой», «ошибается», «не знает, как вести процесс». Старики, которые меня учили, открыли умную мысль: если ты ругаешь ту сторону, если ты выиграл у дебила, то грош тебе цена. Если выиграл у сильного, ты уже на пьедестале, ты гений. В какой-то степени это осталось во мне и перенеслось на футбол.
— С кем из футболистов пересекались по работе как адвокат?
— Защищал интересы жен футболистов Андрея Аршавина, Александра Кержакова, с ними приходилось сталкиваться на судах. Давал советы Александру Кокорину, он был у меня в офисе.
— По поводу того дела, из-за которого он оказался в тюрьме?
— Нет, по другому. Оно останется между нами. Кокорин оказался безумно симпатичным человеком, мы с ним очень приятно болтали. Жаль, что Саша сломал себе карьеру.
Ловчев и Мостовой тоже звонят мне время от времени с вопросами, я всегда готов им помочь. Австралиец Люк Уилкшир тоже был у меня в офисе и советовался, говорили на разные темы.
— Неужели и у него тоже были проблемы с законом?
— Необязательно. Приходят ведь советоваться по разным делам. Люк — симпатичный, добрый парень.
— Есть какая-то специфика работы с известным спортсменом?
— Есть всегда специфика публичного человека, который легко раним. Как только что-то всплывает наружу, становится сложно зайти в магазин или ресторан, что и без того бывает проблематично. Почему-то начинаются претензии от людей, которые не имеют никакого отношения к твоей личной жизни. Приходятся беречь от этого подзащитных и наставлять их. Моя задача — не только помочь юридически, но и поставить барьеры всякой «непогоде».
— Вы говорите, что с уважением относитесь к болельщикам всех команд, но при этом на суды против болельщика «Спартака» Ефремова вы приходили в маске «Динамо». Это не было своеобразной игрой с ним?
— Нет, я надевал ее, потому что ходил на стадион и у меня не было другой маски. Михаил действительно воспринимал это с вызовом. Это его личное дело. Он очень болезненно относился к тому, что другую сторону представляет адвокат Добровинский. Хочу отметить, что в последнем слове перед оглашением приговора, где обычно люди раскаиваются и говорят о себе, Ефремов говорил обо мне. Я не знал, что он болеет за «Спартак», пока он сам не сказал об этом на суде.
Человек просто спал на процессе! Когда меня спросили, как Ефремов реагировал на процесс, я ответил, что он сидел и похрюкивал. Михаил на следующий день вскочил с места и потребовал у судьи, чтобы я не говорил так о нем, ведь он болеет за «Спартак». Так я об этом и узнал. В остальном Ефремов меня и не интересовал никогда.
— То есть маску «Динамо» вы надевали до того, как узнали, что Ефремов болеет за «красно-белых»?
— Да. Я совершенно не имел понятия. Литера «Д» у меня — на головных уборах, с нее начинается моя фамилия, я тренируюсь в майках «Динамо». Я люблю эту букву, и «Динамо» для меня — что-то святое. К Ефремову это имело мало отношения.
— Сейчас обсуждается возможное условно-досрочное освобождение Ефремова из-под стражи.
— Не слежу за его судьбой. Я великолепно отработал это дело по отзывам всех людей. Я полностью разрушил, уничтожил его защиту. Дальше моя работа закончилась, и выйдет ли он по УДО, для меня вторично, я ушел дальше.
— Как думаете, он раскаялся?
— Это не мне решать, не моя епархия. У меня много интересных дел сейчас: развод Абрамовых с разделом имущества, мой вечный замечательный клиент Филипп Киркоров, несколько текущих судов за границей. У нас на постоянной основе в офисе идет работа над 50 разными делами. Следить за Михаилом Олеговичем — не мое.
— Какое дело для вас было самым сложным?
— Конечно, дело Кержакова, который забрал и не отдавал ребенка. Дело тянулось полтора года, мать не видела своего сына — это сложно. Александр сделал приблизительно то же самое со своей предыдущей гражданской супругой, шел по уже протоптанной дороге. Он очень хорошо знал, что должен сделать, но нам за полтора года удалось сделать невозможное и выиграть процесс. Это было сложно.
— Какое дело считаете самым успешным для себя?
— Наверное, как раз дело Кержакова.
— Ваше отношение к Кержакову как-то менялось после судебного процесса?
— У каждого своя правда. Когда человек приходит к адвокату, он говорит о том, что пережил. Иногда люди неверно трактуют события, просто видят ситуацию такой, какая она есть для них.
— Чем запомнилось дело Юлии Барановской и Андрея Аршавина?
— Решался вопрос по алиментам. Еще Юлия считала, что имеет право на имущество, так как была в гражданском браке, но оказалось, что это не так. С тех пор я воюю, чтобы каким-то образом узаконить гражданский брак. Двигаемся, какие-то успехи в этом есть.
Также я уже год формирую у себя в компании отдел спортивного права, так как считаю, что это интересная тема. Это огромный рынок, я подбираю молодых ребят, которые будут перспективны в этом деле.
— Отдел уже работает?
— Да, но прежде, чем выйти на рынок и заявить о себе, мы должны сначала проявить себя. Мы, как коршуны, ждем громкого дела, которое будет связано с каким-то публичным человеком или командой.
«Если бы ко мне обратился Сафонов или его супруга и я понял, что могу помочь, то обязательно бы взялся за это дело»
— Слышали последнюю историю, где блогер Литвин подрался с болельщиком СКА в Медиалиге? Что думаете об этом случае и о медиафутболе в целом?
— История ужасная. Я очень мирный человек, все насилие на свете, тем более публичное, для меня ужасно. Как и все люди из сферы футбола, я видел момент, как этот человек подскочил к болельщику и ударил его. Что бы ни кричали, какие бы обзывания ни летели с трибун, подойти и ударить — самое мерзопакостное, что только может быть. Он бы мог проигнорировать провокации, но показал всем, что для него это проблемная тема. Насколько я знаю, этого человека (Литвина) отлучили от футбола на полгода, а будь моя воля, я бы дисквалифицировал его пожизненно.
Величайший футболист своего времени Зидан для меня оказался ничтожной личностью после удара головой в грудь Матерацци. Этот поступок перечеркнул все его заслуги. Я с удовольствием смотрел на него как на футболиста, но как личность он вычеркнут из моей жизни. Две эти истории похожи, я ужасно к ним отношусь.
— Одно из громких дел, связанных с российским футболом, — это Квинси Промес и его суды в Нидерландах. Сейчас он не может выехать из ОАЭ. Как юрист можете сделать прогноз?
— Промес все еще ждет, когда будет решена его судьба с экстрадицией. Думаю, в конце концов он будет экстрадирован в Нидерланды.
— «Юнайтед» из Дубая подписал с ним контракт, но власти не дают его заявить за команду.
— Потому что его могут выслать в любой момент.
— Что скажете про допинговое дело Камилы Валиевой?
— Дело Валиевой очень политизировано. Больше, чем любое другое. У нас хотели отнять медали и сделали это.
Я перестал смотреть Олимпийские игры, потому что в моей юности это был спорт, а сейчас — политика. Думаю, с самого начала нереально было выиграть это дело.
— То есть сейчас, когда россияне сталкиваются с международными юридическими инстанциями, существуют политические препятствия?
— Да, есть предубеждения, безусловно. Нас наказывают за то, что мы непокоренные. Надеюсь, когда-то все повернется.
— Особенно это проявляется по части допинга?
— Да. Если посмотреть на норвежских лыжников-астматиков и их состояние на финишах гонок, становится просто смешно.
— Кстати, ведь дело Матвея Сафонова — как раз ваша тематика, развод с женой. Со стороны кажется, что его супруга просто хочет отнять у него как можно больше денег, используя ребенка.
— По-человечески — да. На мой взгляд, есть необходимая и достаточная сумма для ребенка, чтобы хорошо жить, ходить в кружки. Это безотносительно Сафонова. Ребенок не будет съедать миллионы евро в день! Он не носит бриллианты и норковые шубы!
Все остальное странно. Многие забывают про другую вещь: по нашим законам сумма, которую предоставляет отец как алименты, должна быть равна сумме, предоставляемой для воспитания ребенка матерью.
— Для вас такое дело — мечта?
— Я никогда не брался за дело из-за денег. Начинал работу, только если знал, что смогу помочь человеку. Любое дело становится твоей мечтой, когда ты смотришь в глаза человеку, который вверил часть судьбы тебе. Ты не можешь его подвести, должен практически умереть, чтобы помочь клиенту. В этом призвание адвоката, а кто так не думает, должен уйти из профессии.
Если бы ко мне обратился Сафонов или его супруга, и я понял, что могу помочь, то обязательно бы взялся за это дело.
— А бывало такое, что вы защищали клиента, заведомо зная, что он не прав и проиграет?
— У меня такого не было, я бы просто не взялся за такое дело. Но в профессии есть много подобных, один такой бывший защитник сейчас в застенках. Его пять раз исключали из адвокатов, так что это не так уж и плохо.
— Напоследок вернемся к «Динамо». В адрес болельщиков клуба часто говорят, что они могут не дожить до следующего чемпионства. Вы планируете?
— Я жду чемпионства «Динамо» ежегодно и не теряю надежды. Болеть за команду и рассчитывать на ее титул каждый год — это счастье. Считал и всегда буду считать, что «Динамо» — чемпион. Буду счастлив, когда команда займет первое место. Знаю, что «Динамо» очень скоро станет чемпионом, и я это увижу.
В ближайшем туре МИР РПЛ московское «Динамо» на выезде сыграет против казанского «Рубина» в воскресенье, 20 октября. Прямую трансляцию смотрите с 18:50 (мск) на телеканале МАТЧ ПРЕМЬЕР, а также сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
Источник: matchtv.ru
