Российские военные (фото: Getty Images)
Россия вербует на фронт около 10 тысяч человек ежемесячно, о чем недавно заявили в Генштабе Украины. За какие обещания россияне идут на поле боя, какая основная причина для подписания контракта с армией и что говорят об этом пленные, – в материале журналистки РБК-Украина Юлии Акимовой.
Главное:
- Что обещают россиянам, покупая их в армию?
- Какая основная мотивация у жителей РФ идти на фронт?
- Что происходит с российской экономикой и сколько денег тратит Кремль на «закупку» солдат?
- Какой интересный эффект для социальной сферы оказывает большое количество денег, которое появилось у жителей экономически отсталых регионов РФ?
– Зачем подписал контракт?
– Цыган попросил. Работал я у него. На яблоках, яблоки собирали. Он мне – давай, туда сходи, будешь там грузчиком работать, легкое делать. А деньги пополам будут.
Россиянина Алексея Шивова взяли в плен под Липцами в Харьковской области. Он остался без провизии, на шестой день пошел искать воду, когда за его спиной раздалось «Стой». У себя в родном городе работал в найме – выполнял задания по хозяйству.
В один из дней мужчина, у которого Шивов собирал яблоки, предложил ему подписать контракт, а деньги делить пополам. Что там на самом деле за него подписал хозяин, мужчина так и не понял. На видео, которое дали в распоряжение Telegram-каналу «Николаевский Ванек», он уже находится в плену, но все еще недоумевает, как так получилось.
– Он все за меня писал. Только я не знаю, что он писал, конечно.
– Ты писать не умеешь?
– У меня три класса образования.
Шивов – далеко не единственный россиян, который решил пойти на войну за деньги. Более того – похоже, подавляющее большинство российских военных решили уйти на фронт, чтобы заработать.
Большая война России против Украины идет уже больше трех лет, а пропаганда Кремля продолжает называть свою армию «добровольческой». По телевизору бесконечным потоком показывают военных в парадной форме, без ног и рук, но с медалями «за освобождение Мариуполя». Сам факт, что они пошли на фронт, приукрашают, героизируют и возводят в абсолют – как пример безусловной любви к родине, защитить которую почему-то решили в Украине.
Однако ту сторону, где военных для штурмов фактически покупают за деньги, пользуясь экономическим положением депрессивных регионов, скрывают. А между тем, только на один «рекрутский бонус» Москва в 2024 году потратила около двух млрд долларов, а общие расходы на военных за год достигают почти 33 млрд долларов.
За несколько лет войны в России выросла целая сеть рекрутинга, которая регулярно «поставляет» на фронт человеческий ресурс. Одни запускают в сеть рекламу о военных льготах, другие ищут потенциальных «добровольцев» среди своих, третьи шерстят всех подряд – от маргиналов до должников. Последние звенья в этой цепочке – сами будущие военные. Попав в плен, они называют одни и те же причины, почему решили воевать.
Российская пропаганда, формируя повестку в умах своей аудитории, настаивает на нарративе «добровольческая армия». Мужчины, по словам ведущих топовых ТВ-каналов, идут на фронт, чтобы отдать России долг. В каком-то смысле они правы – россияне действительно идут в армию за долги. Только речь не о «священном» долге, а о вполне материальном. Для таких в рекламе, которую крутят по соцсетям, есть отдельная строка – «списание долгов до 10 млн».
«Россияне идут на фронт исключительно за деньги. Есть процент тех, кто пошел по каким-то другим причинам, но это они все равно не патриотические. Например, друг пошел, друга убили. Но, в общем, россияне идут на фронт исключительно за деньги. Поэтому это армия наемников, слово «доброволец» использовать тут вообще нельзя», – говорит российский оппозиционный политолог Иван Преображенский в комментарии РБК-Украина.
Вставай, страна огромная
Большая часть тех, кто подписывают контракт с министерством обороны России, делают это ради выплат. В каждом регионе они отличаются, но чаще всего для местных это баснословные суммы. Особенно для экономически отсталых регионов, где тяжело найти работу и в принципе чем-то себя занять. Остается выбор – или спиться, или идти в армию и надеяться, что не убьют.
На этапе рекрутинга, то есть работы «куратора» с потенциальным военным, ему, конечно же, обещают, что на передовую он не пойдет. Подавляющее большинство россиян, попавших в плен, утверждают, что их обманули – говорили о тыловой работе, а послали на штурм.
– У меня был куратор, который обещал мне, что я по отношению (документ для перевода из одной части в другую – ред.) буду заниматься другими делами. Я думаю, больше 200 человек были кинуты. И свои отношения они просто выкинули. Мы им звонили, а они не брали трубку. Когда мы уже приехали, я написал куратору последнее сообщение: «Спасибо, нас всех забрали не туда».
25-летний россиянин Павел Николаев из Волгограда решил подписать контракт, потому что нужно было погасить долг. Ему обещали инженерную специальность – согласно его образованию. Потом забрали на подготовку, где Николаев заподозрил неладное. После подготовки – штурм.
Российский солдат в Ростове (фото: Getty Images)
– Нас пообучали уворачиваться от дронов. Чуть-чуть стрельбы. И повезли на точку. Задача моя состояла в том, чтобы закрепиться вдвоем на точке. Потом закрепиться в доме и там в подвале не спалиться. Потом нам сказали, что спустят нам какой-то подарок. Подлетел дрон, скинул сверток в красной изоленте. Подарком оказался триколор.
Украинский военнослужащий Александр (настоящее имя и должность не раскрываются из соображений безопасности – ред.) работает с российскими пленными на этапе, когда они еще не попали в СИЗО. Он регулярно с ними общается и его цель – узнать мотивы. Александр признается, что идейный россиянин ему попался только один раз. Другой «начитался боевой романтики» и захотел испытать ее на себе. Все остальные – должники, зэки и антисоциальные элементы.
«У нас был еще один такой, совсем свежий. У него был друг, он работал в военкомате, напоил его, предложил подписать контракт. В итоге тот на войну пошел, а друг с военкомата премию получил. Приведи друга и получи премию – эта система у них реально работает», – говорит Александр.
Многие россияне действительно идут на войну по «рекомендациям» от друзей, которые часто оказываются вербовщиками. Ими может быть кто угодно – от менеджера среднего звена в IT-компании до продавщицы в овощном, с которой будущий человеческий ресурс периодически выпивает.
37-летнего Алексея Кукушкина из Владимирской области взяли в плен на Херсонщине. На родине ему обещали, что он будет «крутить гайки» или в худшем случае стоять на блокпосту. Но худшим случаем оказалось совсем не то.
– Мне говорили, либо ты пойдешь механиком, либо гайки крутить, либо пойдешь на пост. Будешь зарабатывать, не 200 тысяч, как боевые, но поработаешь, у тебя уже будет 180-150 тысяч. На боевых ты не будешь участвовать. А нас взяли вот так вот – и в ж*пень.
Кукушкин тоже пошел в армию из-за долгов. На вопрос военных о том, как он их набрал, Алексей говорит, что это процесс недолгий. На уточняющую реплику: «Вы играли, бухали, наркотики?» Кукушкин пожимает плечами и добавляет: «По всякому».
– Будущая жена поддерживала решение пойти в армию?
– Нет.
– Что говорила?
– Что я долбо*б.
Рекламные брошюры по рекрутингу в армию РФ выглядят как предложение престижной и выгодной работы. «Работодатель» обещает уйму различных льгот, качественное обучение, сопровождение по всем инстанциям и отпуск каждые полгода. Учитывая то, сколько проходит времени от подписания контракта до гибели, этот пункт звучит максимально цинично. Впрочем, как и вся реклама.
«Где-то полгода назад их называли тридцатидневками. Очень часто от подписания контракта до плена проходило меньше месяца. Где-то 2 недели подготовка и попадаешь в плен. Некоторые нахваливают подготовку, для них нормальная – это если ты отстреливаешь четыре рожка и с тобой занимаются тактической медициной», – говорит украинский военный Александр.
Еще одна категория – зэки или те, кому грозит тюрьма. Один из пленных рассказывал нашим военным, что попал на войну за угрозы. Как-то раз он зашел в магазин мобильной связи МТС, там ему не понравилось обслуживание и он пригрозил, что всех заминирует. Через время к нему домой пришли полицейские. Они дали ему выбор – либо фронт, либо статья за терроризм и тюрьма.
Многих забирают прямо с зоны. Практика, которую в свое время начал бывший главарь ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин, успешно используется и по сегодня. Об этом говорит 52-летний башкир Салават Эрмабитов.
– Получается, так и пошел. Выпил, украл все, получается и вот так.
Он же говорит о постоянных поборах прямо на фронте. Не хочешь идти в штурм – плати, опоздал из отпуска – плати. Практика «блата» также успешно используется российскими командирами и офицерами. Причем далеко не факт, что взятка поможет.
Российский мобилизационный ресурс (фото: Getty Images)
«Один был из 810 бригады из Севастополя. Он заплатил 800 тысяч рублей, чтобы продолжать «держать оборону» Крыма. У него взяли деньги, и через неделю он оказался на Курском направлении, попал в плен. Откаты – регулярная тема. На все есть цены», – говорит Александр.
Приспособленцы
Попав в плен, подавляющее большинство россиян пытаются раскаиваться. Они, конечно же, никого не убивали, а если и убивали, то случайно. В Украину шли за деньгами и надеялись, что им дадут возможность повоевать в тылу. А оказавшись в плену, очень рады – и это, похоже, единственная правда.
Александр, общаясь с пленными на самых первых этапах, рассказывает, что они во что бы то ни стало пытаются понравиться. Они будут с удовольствием критиковать власть и просить прощения. Например, 27-летний Сергей Улыбин из Биробиджана клянется, что ему стыдно.
– Стыдно больше всего перед вами. Что поймали на вашей земле. Я не хотел, просто заставили внатуре эти командоры. Пятнадцать лет, приезжай, дела сделаем. Так бы, конечно, не поехал.
– То есть, ты пошел на контракт, чтобы убрать условку?
– Да.
А 40-летний Сергей Гавриков из Брянской области так стремился понравиться, что случайно наговорил на статью у себя на родине.
– Мы нашему правительству нах*й не нужны. Мы для них никто. Путин ху*плет теперь для меня, я к нему никак не отношусь теперь. Я и до этого к нему никак не относился. Когда он поднял пенсионный возраст.
– А вас только это смутило?
– Нет-нет.
Наш военный отмечает – раскаянье россиян ничего не стоит. Конечно же, они идут воевать за деньги. Но есть еще одна немаловажная причина.
«С ними так забавно разговаривать. Они пытаются врать, но это очень чувствуется, они очень хотят тебе понравиться. Они все подряд ненавидят Путина. Но на самом деле у них нет никакой системы ценностей. Они хотят бухать, получать деньги и «убивать х*хлов». Они у себя дома этим гордятся», – говорит Александр.
Не единичны случаи, когда у самых совестливых в телефонах обнаруживались видео, где они гордо показывают свою «работу». Например, издевательства над военнопленными. Около полугода назад оккупанты расстреляли захваченных бойцов ВСУ. Украинским военным поставили задание — найти россиян, которые убили пленных. Добровольцев на это задание долго искать не пришлось. Через определенное время ВСУ уже целенаправленно взяли штурмом шестерых оккупантов. Троих ликвидировали, еще троих взяли в плен.
«И так было интересно, они, не сговариваясь, все трое дали показания один против другого. Это такие зоновские приколы. Чтобы нельзя было определить одного виноватого, они сливают друг друга», – добавил Александр.
Новые потребители
Во всех своих сегодняшних наступательных операциях Кремль делает ставку на человеческий ресурс. Российские войска скапливаются на направлениях в больших количествах и в этом их, правда, сложно превзойти. Они могут десятками и сотнями пытаться закрепиться на одной позиции. Их ликвидируют, но появляются следующие, а за ними еще. И так, пока кто-то один не добежит до точки. К нему подтягиваются еще. Количество убитых для Москвы не имеет никакого значения, главное – продвинуться.
Однако человеческий ресурс, как бы то ни было, – удовольствие не из дешевых, даже для Кремля. Кроме того, у российской экономики действительно есть проблемы. Они пока не критические, но так или иначе влияют на ее стабильность. Одна из них – инфляция.
«Деньги есть, потому что эти деньги печатаются, то есть в России продолжает раскручиваться инфляция, в России перегретая экономика и огромное количество денег идет на войну», – отметил Преображенский.
До 2024 года, при принятии бюджета, российский министр финансов назвал его «бюджетом победы» и заявил о планах снизить расходы на войну со следующего года. Но в 2025 все случилось наоборот – впервые чиновники провели секвестр бюджета, перераспределив резерв и социальные расходы на оборону.
Мобилизованные в Москве отрпавляются в районы координации боевых действий (фото: Getty Images)
С начала войны Россия тратила деньги из своих резервных фондов. Их хватило на 2,5-3 года. Потом экономика стала «проедать» то, что она производит и зарабатывает. Если война продолжится, в РФ и дальше будут урезать «социалку» в угоду обороне. До тех пор, пока уровень жизни станет невыносимым – но и тут далеко не факт, что сами россияне будут что-то с этим делать. Велика вероятность того, что они просто привыкнут, как это уже было ни раз.
Пока что происходит обратная реакция, и об этом говорят российские маркетологи, которые зондируют потребительский рынок. В 2025 году они неожиданно открыли для себя «новых богатых русских». Это те, чье благосостояние выросло как раз за счет больших выплат и единоразовой «ставки рекрута», которую часто получают родственники военных. Эти новые потребители по типу своего потребления остаются бедными, на них хорошо работает реклама низкого уровня, они быстро тратят деньги.
«Такой эффект был после Первой мировой, когда в русские деревни повсеместно пошли деньги. Эта группа стабильная, она начинает влиять на общество, в том числе через потребительское поведение, она определяет поведение общества в целом. Потому что она активная. И она не рефлексирует», – добавляет Преображенский.
Они не задаются вопросами к власти, большая часть новых потребителей в целом довольна своим положением, даже если ради него пришлось расстаться с родственником. Те деньги, которые они получают, пока военный жив, и то, что им приходит уже после его гибели, – невероятные суммы. Большинство жителей глубинок не заработают их за всю жизнь.
Типичный житель депрессивного региона пойдет на войну, потому что ему будет казаться, что это единственный легальный способ заработать много. У него простая логика, суть которой можно свести к одной фразе – я маленький человек. Этой логикой умело манипулируют те, кто выдает кредиты и те, кто потом ими же и запугивает. А потом в самый отчаянный момент возникает «куратор» – он рассказывает о чудесных перспективах в рядах российской армии и минимальных рисках.
При этом потенциального военного не будут мучить вопросы морального характера, потому что к войне уже привыкли и она буквально стала частью быта. Если само государство не просто узаконило нападение на соседнюю страну, но и активно предлагает тебе в нем поучаствовать за хорошие деньги – почему этим не воспользоваться?
Но так или иначе, человеческий ресурс заканчивается. Маргинализированных мужчин, готовых убивать за деньги, становиться меньше. Постепенно останутся те, кто оценивает риски выше 210 тысяч рублей в месяц. Но к этому российская экономика уже не готова.
«Эта прослойка заканчивается, поэтому вербовать людей становится дороже. Нежелание думать стоит дороже и дороже. Количество людей, которые не готовы включать рефлексию, становится меньше, это видно по тому насколько они вынуждены поднимать выплаты. Но сейчас их поднимать постепенно перестали, потому что больше денег уже нет, чем есть», – добавляет Преображенский.
***
Спустя три с половиной года войны против россиян становится все более очевидно, что армия в РФ – это эксплуатация нищеты и страха, а не военная структура в классическом ее смысле. Пока кремлевская пропаганда рассказывает о героях «СВО» и их невероятной смелости, на фронте все несколько иначе.
О том, как там обстоят дела, украинским военным рассказал 26-летний россиянин Александр Шкутов. Он пошел в штурм и в ходе обстрела его командир получил ранение. Военный истек кровью и погиб, а Шкутов не забрал с поля боя его тело. На вопрос «почему?» Александр замешкался и пожал плечами.
– Как ты понимаешь фразу, что русские своих не бросают?
– Ну… Как-то из своего опыта понял, что бросают.
